Первый шаг успешной миграции — признать, что ты мигрант
И перестать считать это слово ругательством
За завтраком моя новая белградская знакомая сказала, что не считает себя мигранткой. «Мигранты не едят бургеры по утрам и не запивают их имбирным лимонадом. И вообще, не нравится мне это слово».
Не знаю, что это еще за бургерные привилегии, но если живете в чужой стране по временным документам — вы мигрант, распишитесь. То, что это слово для многих оскорбление — уже само по себе проблема. Оно не должно никого пугать или смущать.
Если так подумать, то большинство людей мигранты: одни перемещаются между странами, другие — между временем и пространством, третьи — рождаются с этим титулом. Лично я стал мигрантом еще в детстве. На месте одной страны, где я жил, появилась другая. Для этого даже не пришлось переезжать. Поэтому мое образование началось с курсов адаптации:
«Мы живем в Узбекистане, любим мы наш край родной, он красив зимой и летом, а особенно весной».
Это простое стихотворение — первое, чему меня научили в школе. При поступлении в началку, похожая на Валентину Матвиенко учительница спросила: Димочка, если у тебя есть четыре яблока, сколько нужно отдать мне, чтобы яблок стало поровну. Я кусал губы, загибал пальцы, но лишь пожал плечами. Почему я вообще должен их кому-то отдавать? Учительница вздохнула и сказала моей сидевшей рядом бабушке — «пусть выучит к первому сентября стишок».
«Мы живем в Узбекистане, любим мы наш край родной»…
По счастливой случайности, у меня и у директрисы той школы совпадали фамилии. Учительница решила не рисковать и приняла меня в класс. Так и работает культурное обогащение.
На занятиях я сразу ощутил невидимую границу между собой и другими учениками. Одни хорошо считали, а другие были настоящими родственниками директрисы. Я уж не говорю о том, что был единственным в классе без пенала с кнопками. Мне все время казалось, что я там незванный гость — мигрант. А что может быть сложнее, чем быть мигрантом? Только быть беженцем.
Когда в классе появилась Фатима, то я даже обрадовался. По сравнению с ней я был самым обычным. Семья Фатимы сбежала от афганских талибов. Их преследовали боевики, а ее старшего брата пытали. Смуглолицая Фатима ни слова не знала по-русски, носила пестрые одежду сестер и больше напоминала попрошаек из перехода. Ее родители получили политубежище и квоту в школе. Так что Фатиме даже не пришлось учить «Мы живем в Узбекистане».
Появление мигрантов и беженцев многие воспринимают как первые симптомы надвигающейся болезни. А если болезнь уже началась, то ее надо лечить. И пока пожарные тушат пожары, а строители строят дома, благотворители охотятся на обездоленных. В нашем классе такими оказались я, Фатима и девочка, у которой убили папу. Сирота, мигрант и беженка. Это сегодня мы бы стали прототипами героев для сериала на Netflix. Но тогда наши грустные глаза только портили всем настроение.
Так в одно дождливое утро светлоликие волонтеры забрали меня, Фатиму и сироту прямо с урока. Назад мы вернулись с мешками, забитыми детской секондхендной одеждой — шапками, варежками, свитерами. «Гуманиатрная помощь!», — радостно объявила учительница. Одноклассница с первой парты обернулась и спросила меня: «вы что, бедные?». Я ответил ровно так, как учила мама — «нет, мы средние». Кстати, из-за этой помощи моя мама потом рыдала три ночи. Миграция — непростое испытание не только для самих мигрантов.
После школы мои однокласснки разбежались по университетам. А я отправился учиться в Москву. Только большую часть своего учебного времени я тратил не на лекции, а на работу курьера. Нужно же мигранту на что-то жить. Вот я и развозил по городу журналы, документы и подарочные пакетики.
Охранники в бизнес центрах и секретарши на респешенах смотрели на мой зеленый паспорт так же, как мои одноклассники на Фатиму. «Это еще что». Некоторые спрашивали, где я так выучил русский и даже делали «комплименты» — «ты ни капельники не похож на узбека».
От ярлыка мигранта не избавиться, поменяв гражданство. Потому что миграция — это путь. Иногда он пролегает через моря, пустыни и облавы ментов. А иногда — через бургерные с имбирным лимонадом. Кому как повезет. Но какой бы не была дорога, все встречаются в очереди в миграционном центре. Стоят перед дверью одного кабинета, держа в руках похожий набор бумаг. И ленивый инспектор, изучая анкету, справшивает вас о причинах приезда. И ничего не остается, кроме как ответить:
Мы живем в Узбекистане, любим мы наш край родной.
Словно «Узбекистан» можно заменить на название любой другой страны. Знаю что Фатима заменила его на «Соединённые Штаты Америки». Теперь живет в Небраске и занимается организацией красочных восточных свадеб.
Глядя на ее фото, я улыбаюсь. Глядя на фото других одноклассников, думаю — им бы не помешала гуманитарная помощь.
